Читать книгу "Столкновение  - Александра Салиева"

— Ого, — срывается с уст само собой, едва в новом помещении зажигается освещение.

Со всех сторон — не иначе, как царство стали и гранита. Поделённое на несколько условных зон, с множеством как вполне обыденной, так и не совсем понятной мне техники, это… профессиональная кухня. Как в каком-нибудь элитном ресторане.

— Что это? — заинтересовываюсь первым “приглянувшимся” неизвестным.

— Пароконвектомат. Вполне заменяет плиту, фритюрницу, жарочную поверхность, духовой шкаф и аппарат для расстойки. В случае необходимости, — отвечает Смоленский, проходя дальше, к здоровенной холодильной камере.

— А это? — тыкаю в другой аппарат из металла.

— Мармит. Сохраняет заданную температуру пищи, — отзывается брюнет, попутно вытаскивая какие-то пластиковые контейнеры, оставляя те на разделочном столе. — А это ледогенератор. Обладает функцией замораживания льда: отдельными глыбами, кубиками, гранулами, шариками, цилиндрами и даже лепестками, — дополняет, стоит мне перевести взгляд на другое.

— Хм… А что, в твоём “Darvin” всего это нет? — хмыкаю следом. — Обязательно надо было половину города проехать? — демонстративно выгибаю бровь.

— Есть. Но на той кухне уже есть шеф-повар.

— А на этой?

— А на этой я, — делает паузу и закрывает холодильник, — приготовлю тебе ужин.

Что сказать…

Этот мужчина определённо умеет удивлять!

— Ты? Мне? Ужин? — не верю собственным ушам.

— Почему нет? — прищуривается Смоленский. — Вдруг ты станешь добрее? — ухмыляется в довершение.

И вот вроде бы — очередная наглость с его стороны. Но всё равно улыбаюсь в ответ, сколь бы нахально ни звучало его заявление.

— Может быть, — не вижу смысла отрицать, усаживаясь на один из близ находящихся высоких табуретов.

Да для меня в жизни никто и никогда не готовил!

Как минимум, занятно на это посмотреть.

— И что ты будешь готовить? — спрашиваю, придирчиво оценивая содержимое герметично упакованных коробочек.

В основном, там овощи: разные, каждый вид в отдельном контейнере. Но в одном есть мясо, в виде крупных кусочков филе.

— Что-нибудь попроще, на скорую руку, — пожимает плечами Тимур.

Один за другим он вскрывает контейнеры, вытаскивая наружу их содержимое, а затем тянется к ножам, прикреплённым на специальную магнитную панель встроенную в стену, после чего достаёт оставшуюся необходимую утварь.

Как оказывает немного позже, “что-нибудь попроще” в понимании владельца “Атласа” — паста с индейкой в сливочной паприкане в качестве основного блюда. Узнав об этом, я с самым благоразумным видом никак не комментирую озвученный выбор, про себя отметив, что тот же “Доширак” — это реально попроще. А тут…

— Смотришь на меня так, будто я не индейку, а тебя собрался приготовить и съесть, — ухмыляется брюнет, ополаскивая под проточной водой морковь и лук.

Честно говоря, я бы ни разу не удивилась, если бы всё вышло именно так! Но то про себя. А вот вслух:

— Просто ты меня удивил, — сознаюсь неохотно, наблюдая за быстрыми выверенными движениями ножа в мужской руке.

— И чем же я тебя удивил? — протягивает с насмешкой брюнет. — Было бы странно, если бы хозяин сети довольно крупных ресторанов был знаком с кухней только в теории.

Вполне логично. Но уровень моего шока всё ещё не убавляется. Особенно, когда я понимаю, что за несколько ничего особо не значащих реплик, овощи оказываются идеально ровно пошинкованы, а затем брошены на раскалённую сковороду. Минуты через две к ним же отправляется индейка. Вместе с тем начинает закипать вода в отдельной кастрюльке.

— И часто ты это делаешь? — срывается с уст само собой, пока я наблюдаю за тем, как в кипящую воду, наряду с солью, добавлено спагетти.

— Готовлю? — уточняет Смоленский.

— И это тоже, — хмыкаю ответно.

— Не каждый день, но бывает…

— На рассвете или посреди ночи, в компании кого—нибудь, кого предварительно затащил в несусветную глушь, — вношу немаловажное дополнение.

И если о первом упомянутом мною пункте мужчина невозмутимо молчит, то про оставшееся:

— Не такая уж это и глушь вообще-то. Там, — взмахом указывает направлению по левый бок от себя, — довольно оживлённая улица. Просто мы с тобой заехали с другой стороны. Территорию ещё обустраивают. Через месяца два здесь будет вполне прилично и в чём-то похоже на “Darvin”. Со всех сторон, — берётся за зелень, которую, как и чеснок, он мелко рубит.

— А-а… А то я уж было решила, что ты просто маньяк, и тебе нравится обитать там, где удобно расчленять и закапывать трупы, — бросаю встречно с “разочарованием”. — Иначе зачем тебе такая шикарная, обустроенная кухня посреди стройки, если это не отвлекающий манёвр?

Уголки его губ дёргаются в подобии улыбки.

— На протяжении последней недели тут проходит отбор для новых поваров, поэтому и кухня обустроена, и продукты есть, — в очередной раз пожимает плечами Тимур.

После зелени и чеснока он режет другие овощи: редис, томаты, свежие огурцы и сельдерей. Смешивает всё это между собой, скидывает в высокую стеклянную миску, а после сдабривает какой-то заправкой из стеклянной бутылочки. Как только салат готов, мой персональный шеф-повар возвращает внимание к индейке, сперва добавив к ней перец и паприку, а затем вливает сливки, в которых мясо тушится ещё примерно минутки две. Спагетти тоже уже готово. Остаётся совсем немного, и ароматная паста выложена на две чёрные плоские тарелки и посыпанная сверху пармезаном. В общей сложности готовка занимает меньше двадцати минут. Если прибавить к этому времени проделанный нами путь по городу, а также мою беготню по лестнице, то в общем сложности — примерно час. Однако мой телефон до сих пор молчит. Я даже проверяю, не разрядился ли случайно. Но нет. С ним всё в порядке. Просто отчим…

— Он занят. И будет занят ещё часа два — точно, — словно читает мои мысли Смоленский, ставя рядом с тарелками для нас два бокала.

Пока пустых. Но один из них вскоре наполнен вином. Мой бокал, притом. А вот сам мужчина предпочитает воду. Самую обычную, негазированную.

— Так уверен в этом? — ехидничаю в ответ. — В этой своей Пелагее? — прищуриваюсь, смерив его оценивающим взором.

И да, нагло меняю бокалы местами.

Пусть сам своё вино пьёт.

А я… И так неадекватная всё чаще и чаще.

— Она не моя, — звучит безразличным тоном. — Я с ней знаком минут на пять дольше, чем ты. Но она из эскорт-агентства. Мужской досуг — это её хлеб. Так что с твоим отчимом точно справится.

Почему—то становится неприятно. Будто горсть пепла проглатываю, который остаётся в желудке тяжёлым осадком, а не глоток воды делаю.